
Расположение вещей
На плоскости стола,
И преломление лучей,
И синий лед стекла.
Сюда — цветы, тюльпан и мак,
Бокал с вином — туда.
Скажи, ты счастлив?— Нет.— А так?
Почти.— А так?— О да!
* * *
Отодвинув тяжелую штору.
Был я счастлив — и смерти боялся. Боюсь
И сейчас, но не так, как в ту пору.
Умереть — это значит шуметь на ветру
Умереть — это значит попасть ко двору
То ли Ричарда, то ли Артура.
Умереть — расколоть самый твердый орех,
Умереть — это стать современником всех,
Кроме тех, кто пока еще живы.
ШАШКИ
Я представляю все замашки
Один сказал: "Сыграем в шашки?
Вы легче справитесь с тоской".
Другой сказал: "К чему поблажки?
Но если вам угодно в шашки,
То согласитесь в поддавки".
Ах, как легко они играли!
Как будто по лесу плутали
Вдали от дома своего.
Что шашки? Взглядом умиленным
Под стать уступчивым влюбленным,
Что в том же прятались саду.
И в споре двух великодуший
Себе, казалось, делал хуже,
Но, как ни странно, побеждал.
***
Когда тот польский педагог,
Шел в ад с детьми и новый Ирод
Торжествовать злодейство мог,
Где был любимый вами бог?
Или, как думает Бердяев,
Он самых слабых негодяев
Слабей, заоблачный дымок?
Чудак, великий неудачник.
Немецкий рыжий автоматчик
Его надежней и сильней,
А избиением детей
Полны библейские преданья,
Никто особого вниманья
Не обращал на них, ей-ей.
Тоски моей не заглушает,
И отвращенье мне внушает
Нездешний этот холодок.
Один возможен был бы бог,
Идущий в газовые печи
С детьми, под зло подставив плечи,
Как старый польский педагог.
***
Вот я в ночной тени стою
То скрипнет тихо дверь в раю,
То хлопнет дверь в аду.
А слева музыка звучит
А справа кто-то все кричит
И эту жизнь клянет.